В воскресенье, 22 февраля 2015-го, в США пройдет ежегодная церемония вручения премии «Оскар» — формально американской, но с некоторых пор наиболее престижной награды среди кинематографистов всего мира (и это просто факт, вне зависимости от того, нравятся кому-то подобные расклады или нет).
Среди фильмов, выдвинутых на главные призы, есть и весьма сомнительные картины вроде «Американского снайпера», прославляющего безмозглый патриотизм и боевое братство вояк, убивающих без разбору всех — мужчин, женщин, детей — в чужой, далекой и совершенно чуждой им стране. Есть картины неоднозначные, вызывающие жаркие споры и тяжкие раздумья — вроде российского «Левиафана» или польской «Иды». Есть произведения своеобразные и ни на что не похожие — как, например, последняя работа Уэса Андерсона «Отель Гранд-Будапешт». Однако самым необычным явлением среди фильмов-номинантов (а может, и вообще во всем кинематографе 2014 года) определенно следовало бы считать картину «Игра в имитацию».
Когда сразу на восемь «Оскаров» — включая самые престижные (лучший фильм, лучшая режиссура, лучший сценарий и так далее) — выдвигают кино, сделанное аутсайдерами с помощью небольшой независимой компании и в рамках смешного для Голливуда бюджета, это уже интересно.
Но в данном случае мы имеем дело с неординарным событием, интересным втройне. С картиной, которая стала первым самостоятельным проектом молодых продюсеров, супружеской пары Норы Гроссман и Айдо Островски. Сценарий фильма написан еще более молодым автором, Грэмом Муром, для которого это первая в его жизни постановка. Ну а сделал этот шедевр норвежский режиссер Мортен Тильдум — как первый в своей жизни опыт полнометражного кино на английском языке.
При столь скромных начальных условиях успех фильма оказался потрясающим — не только у критиков и коллег, но и среди широкой публики. Меньше чем за три месяца проката, к началу февраля 2015-го, «Игра в имитацию» собрала кассу порядка 140 миллионов долларов — практически в десятикратном размере возместив бюджетные расходы на съемку. И дабы любому человеку, далекому от кулуаров кинопроизводства, стало понятна степень необычности тут происходящего, надо кое-что пояснить.
Когда у сценариста появляется идея для постановки, он или она начинают искать тех, кто заинтересуется воплощением проекта. Ну а для общей характеристики замысла формулируется «гранд-концепция» — в нескольких словах, ёмко и предельно кратко излагающая суть сюжета. Нередко такая формула может звучать как полная дичь (без всяких там политкорректных реверансов), однако при умелом подходе к делу, бывает, в итоге получается очень успешное кино.
Например, сюжет известного всем фантастического фильма-блокбастера «День независимости» вполне адекватно сводится к следующей фразе: «О том, как два неудачника, еврей и негр (плюс еще один чокнутый алкаш), лихо спасли Землю от вторжения злобных инопланетян, заразив вражеский космофлот компьютерным вирусом»...
В нашем же случае, когда начинающий литератор Грэм Мур в поисках успеха и счастья переехал в Голливуд, то в кругах кинобизнеса он не раз пытался привлечь интерес к идее о фильме про Алана Тьюринга. Вот только формула его сюжета абсолютно никакого интереса в этих сферах поначалу не вызывала. Что, на самом деле, неудивительно, коль скоро суть концепции звучала примерно так: «О том, как гениальный математик-гомосексуалист изобрел компьютер, взломал шифры нацистов и помог государству выиграть Вторую мировую войну. После чего это же государство ученого и убило — потому что слишком много знал и был не такой, как все». Муру внятно и доступно дали понять, что в нынешние времена — да еще в Голливуде — на экранизацию столь подрывных идей никто и наверняка не захочет потратить ни единого цента...
Так что первые годы сценаристу приходилось зарабатывать на хлеб всякой ерундой вроде комедийных ТВ-сериалов, а возможности для творческой самореализации искать где-то еще — на поприще детективных романов, к примеру. Ну а затем, когда к Муру пришел первый успех с романом «Шерлокиана», вдруг одно за другим начали происходить маленькие чудеса вокруг его давнего замысла про кино о Тьюринге. Знакомство с начинающими продюсерами, счастливая судьба сценария, выбор правильного режиссера, удачные актеры на главных ролях — все этапы рождения фильма как-то очень естественно уложили процесс кинопроизводства в русло, независимое от больших компаний. В итоге никто авторам не помешал, и они сделали именно то, что хотели. А зрители по достоинству оценили результат.
Вот только фоном для бесспорного успеха картины стали выступать не очень приятные вопросы и претензии людей, действительно сведущих в событиях и фактах жизни Алана Тьюринга.
Успех любого произведения искусства у публики с необходимостью влечет за собой и его углубленный анализ. В случае же с «Игрой в имитацию» самое первое, что бросается в глаза специалисту — это чудовищное расхождение художественного вымысла с тем, что было на самом деле.
Ситуация здесь такова, что практически все сцены кинокартины так или иначе перевирают подлинные факты. Причем неправда зачастую носит принципиальный, формообразующий характер. Начиная с того, что в действительности вовсе не Тьюринг придумал, как вскрывать шифр «Энигмы». И заканчивая тем, что в создании подлинного цифрового суперкомпьютера Colossus, построенного англичанами в Блечли-Парк для взлома германской шифрпереписки, лично Алан Тьюринг никакого участия не принимал.
Ну а действительно придуманную Тьюрингом дешифровальную машину, носившую название Bombe, даже с натяжкой называть компьютером весьма сложно. Ибо реально это был стенд для одновременной работы 36 электромеханических реплик «Энигмы», которые за счет оптимизированной параллельной обработки сильно ускоряли отыскание ключевых установок шифратора. Причем и базис дешифрования, и исходный прототип такой машины передали англичанам криптоаналитики Польши, начавшие вскрывать «Энигму» задолго до того, как ею занялся Тьюринг.
Из всего этого, впрочем, совершенно не следует, что заслуги Алана Тьюринга на компьютерно-криптологическом поприще авторами фильма выдуманы. Вовсе нет. Просто реальная история криптографии и вычислительной техники намного сложнее и богаче, нежели это можно было бы уложить в 2-часовой художественный фильм жанра «шпионский триллер». Но вот зачем в этом кино изобильно придуманы такие конфликты, которых реально не было, и в то же время подлинные острые моменты, напротив, почему-то остались за кадром — это действительно большой вопрос...
Особую же отчетливость вопросы подобного рода обретают в ситуации, когда авторы фильма всячески настаивают на подлинности описываемых ими событий. В частности, сценарист и (что обычно для кинопроцесса не характерно) исполнительный продюсер картины, Грэм Мур, участвовавший в воплощении своего сценария на всех этапах производства, не только подчеркивает тщательную работу над сюжетом, но и такие вот вещи:
«Историческая точность была для нас гигантски важным делом. Мы чувствовали свою ответственность — сделать это правильно и сделать с уважением»…
Своеобразное объяснение для столь очевидной логической неувязки можно найти в интервью Грэма Мура журналу WIRED, явно не случайно опубликованному 28 ноября 2014, в день общенациональной премьеры «Игры...» в кинотеатрах США. В этом интервью автор признается, что на самом деле его сценарий — это пазл, головоломка, которую аудитории предлагается решить самостоятельно:
«По жизни Тьюринг страстно увлекался кодами, пазлами и играми, – говорит Мур. — И я хотел, чтобы все наше кино было Игрой в имитацию, где ответом к головоломке стала бы подлинная история Алана Тьюринга».
В качестве подсказки к своей головоломке Грэм Мур предлагает обратить внимание на специфическую «прыгающую» структуру фильма. Рассказ все время перескакивает то назад, то вперед между разными периодами времени — то к финальными дням перед смертью Тьюринга, то к его работе в Блечли-Парке, то к его школьному детству. Ну а другая очень важная подсказка Мура звучит так:
«Самые содержательные свидетельства о том, что происходило во взаимоотношениях между Аланом Тьюрингом и MI6 после того, как криптографы взломали германский шифр, в действительности почерпнуты из дневника Яна Флеминга — как это ни удивительно»...
Из-за той безумной популярности, что выпала на долю самого знаменитого шпиона всех времен и народов, носящего имя Джеймс Бонд или агент 007, эпистолярное творчество Яна Флеминга — как создателя столь грандиозного персонажа — давно изучено поклонниками бондианы от корки до корки. Так вот, в этой компетентной среде никто и никогда не только не видел, но и не слышал никаких упоминаний о таком источнике, как «дневник Яна Флеминга».
Иначе говоря, практически наверняка такой вещи в природе просто нет. А единственное, по сути, место, где словосочетание Ian Fleming Diary встречается в Интернете (помимо «утки Мура») — это весьма специфический проект www.mi6-hq.com, в свое время возникший как побочное ответвление официального веб-сайта британской разведки SIS, также известной под названием MI6.
В 2008 году, по случаю 100-летия Флеминга и для формирования в народе привлекательного образа «шпионов с человеческим лицом», в разведслужбе завели особую веб-витрину под названием «MI6 — дом Джеймса Бонда». Ну а термином «дневник Яна Флеминга», соответственно, здесь окрестили расписание всевозможных юбилейных мероприятий в память о шпионе, ставшем знаменитым писателем и прославившем на весь мир оперативные подвиги британской разведки.
Подвиги эти, конечно же, Флемингом были выдуманы. Но за каждой шпионской фантазией, как известно, обычно скрываются те или иные реальные события и люди. В частности, реальным прототипом для Бонда, по признанию самого писателя, стала «сильно романтизированная» версия человека, носившего имя Уильям Стивенсон и псевдоним INTREPID (бесстрашный), полученный им от Уинстона Черчилля.
Про удивительную биографию Стивенсона и его весьма характерное отношение к убийствам людей можно почитать в других местах (несколько ссылок даны в конце текста), здесь же нас интересуют лишь два конкретных момента, непосредственно связанных с военным периодом Алана Тьюринга и фильмом «Игра в имитацию».
Во-первых, сыграв ключевую роль в военно-стратегическом сближении США и Британии, а затем и в формировании тесного альянса англо-американских разведслужб, Уильям Стивенсон естественным образом стал центральной фигурой в делах, связанных с распределением среди союзников информации, получаемой англичанами из дешифрованной германской переписки. Этот чрезвычайно тонкий момент — как воспользоваться добытыми сведениями, одновременно не скомпрометировав и не потеряв ценный источник — очень топорно отображен в нынешнем фильме про Тьюринга. Где сами криптоаналитики якобы решали, когда и что сообщать из добытой ими информации. На самом деле, конечно же, эта кухня работает совершенно иначе. А все решения здесь принимаются на куда более высоком политическом уровне.
Второй же момент, непосредственно связанный с первым, касается знаменитой истории с разбомбленным Ковентри. В своих мемуарах (или «дневниках Бесстрашного», если угодно) Стивенсон рассказывает, что из германской шифр-переписки, читавшейся разведкой, Уинстон Черчилль заранее знал о массированном авианалете армады Люфтваффе на город Ковентри, разрушившем свыше 50 тысяч домов и унесшем гигантское количество человеческих жизней.
Однако заранее предупреждать город и его население об авианалете власти сочли нецелесообразным, ибо здесь слишком высок был риск раскрытия тайны дешифрования немецких коммуникаций. Не без своеобразной профессиональной гордости Стивенсон попутно подчеркивает, что это именно он склонил к такому решению сильно колебавшегося Черчилля: «Война есть война — жертвы здесь неизбежны»...
Хотя этот очень мрачный эпизод из истории войны также подтверждается в книге «Тайна Ультра» от другого участника тех же событий, английского разведчика Фредерика Уинтерботема, официальная британская история по понятным причинам категорически данный факт отвергает. И ответственно заверяет, что «Черчилль ничего тут и знать не знал». Примерно по тем же причинам — слишком уж неудобны для отлакированной версии истории циничные свидетельства шпионов — ни в США, ни в Великобритании власти по сию пору не решились на официальное раскрытие и издание топ-секретного разведотчета 1946 года под названием The BSC Papers. Это, можно сказать, самые главные дневники Уильяма Стивенсона — о деятельности возглавлявшегося им «Британского центра координации безопасности», охватывавшего своей активностью оба американских континента в годы второй мировой войны.
Если характеризовать суть документа предельно кратко, то именно отчеты Стивенсона о шпионских операциях BSC на территориях самых разных нейтральных стран (операциях очень жестких, часто связанных с убийствами и однозначно трактуемых как тяжкая уголовщина по законам любого государства) в свое время и послужили источником вдохновения для творчества Яна Флеминга. Откуда, собственно, и родился мифологического масштаба герой MI6 по имени Бонд, Джеймс Бонд.
После краткого экскурса в историю разведки и литературы «про шпионов» самое время вернуться к картине «Игра в имитацию». И повнимательнее присмотреться к некоторым сценам из этого фильма. Причем рассматривать их не просто как художественный вымысел, а в сопоставлении с подлинными фактами из биографии Тьюринга. А также — самое главное — в сопоставлении с недавними событиями из жизни и смерти другого талантливого англичанина по имени Гарет Уильямс. Еще одного странноватого математика и компьютерщика, также имевшего неосторожность связать свою биографию с разведслужбами государства и с их темными секретами. Благодаря таким скачкам во времени легче заметить нечто важное и обычно ускользающее от внимания.
Вот, скажем, коротенькая сцена из самого начала фильма. В 1951 г. британская разведка перехватывает разговор полиции, из которого узнает, что дом Тьюринга ограблен. Поясняя суть происходящего более доходчиво, это означает, что спецслужба государства постоянно следит за своим же выдающимся ученым, расценивая его как потенциальный риск или угрозу национальной безопасности. (У историков имеются факты, согласно которым Тьюринг примерно за год до смерти сетовал в разговорах с друзьями, что за ним следят, а переписку читают, из-за чего срываются важные лично для него контакты.)
Реальная сцена из 2010-го. За несколько месяцев до своей смерти Гарет Уильямс обнаруживает, что за ним по Лондону регулярно следуют какие-то люди. Обеспокоенный «хвостом», он начинает менять обычные маршруты передвижений и докладывает об этом своему начальству в MI6. Впоследствии на суде, разбиравшемся с гибелью их сотрудника, руководство разведки будет всячески отрицать этот эпизод, несмотря на несколько независимых свидетельств.
Сцена из фильма. Полиции, расследующей подозрительное происшествие в доме Тьюринга, удается получить доступ к папке с его секретным досье времен второй мировой войны. Однако, когда папку открывают, то выясняется, что она пустая — все содержательные документы из нее уже кем-то изъяты... Попутно становится известно, что Тьюринг гей, и коль скоро официально это считается преступлением, из потерпевшего ученый превращается в обвиняемого.
Сцена из 2010-го. Когда полиция пытается найти зацепки к тому, что произошло в доме Гарета Уильямса, особый интерес следователей вызывают, ясное дело, его смартфон и ноутбуки. Однако и память телефона, и диски компьютеров оказываются уже зачищены «неизвестно кем»... При этом в доме холостяка обнаруживаются женские парики, куча женской одежды и признаки довольно необычных секс-забав. С этого момента главной версией следствия становится бытовая смерть гея-трансвестита, наступившая из-за его неосторожных сексуальных экспериментов.
Сцена из фильма (полностью выдуманная авторами картины): советский шпион из «кембриджской пятерки», Джон Кернкросс, узнав о гомосексуальной ориентации Тьюринга, тут же начинает его шантажировать и склонять к сотрудничеству... Факты реальной жизни (полностью отсутствующие в фильме) были таковы, что в 1951 году два других советских шпиона из «кембриджской пятерки», Гай Берджесс и Дональд Маклин, сбежали в СССР. Про одного из них, Берджесса, было известно, что он гей. И нет никаких сомнений, что в угаре холодной войны и шпионской истерии гомосексуальность слишком много знающего Тьюринга расценивалась в разведслужбах как очень серьезный риск для национальной безопасности. Особенно в свете того, что в годы перед смертью Тьюринг предпочитал проводить отпуски за рубежом, выбирая страны, толерантные к заведениям и сообществам геев. В частности, последний раз он ездил отдыхать в Грецию.
Сцена из 2010-го. Расклады истории легли так, что именно в этот год бурлящая политическая жизнь в Греции привела к очередному оживлению интереса к очень странной и нехорошей шпионской истории 5-летней давности. Тогда, напомним, телефонную сеть ведущего в стране оператора мобильной связи, Vodafone Greece, взломала некая иностранная разведка, телефоны первых лиц государства прослушивались шпионами, а когда эти вещи стали всплывать, то один из топ-менеджеров сотовой компании, Костас Цаликидис, якобы «совершил самоубийство», причем расследование всего произошедшего по сути дела было спущено греческими властями на тормозах... В то же время Гарет Уильямс был известен в англо-американской разведке как ведущий технический специалист по шпионажу в сетях сотовой телефонии. По 3-4 раза в год он летал к коллегам в США, а кроме того — уже под чужим именем — не раз ездил в служебные командировки, среди прочего, и в страны средиземноморского региона.
В роковой же для него 2010 год Уильямса уже до такой степени стала тяготить шпионская работа, что он, по свидетельству близких, решил уйти из разведки в бизнес. В августе он последний раз побывал в США, по возвращении в Лондон его официально отстранили от дел в MI6, а еще примерно через неделю — и за несколько дней до начала нового парламентского расследования в Греции — труп Гарета Уильямса обнаружила лондонская полиция... При каких обстоятельствах и отчего именно оборвалась жизнь молодого и здорового человека, так и не смогли достоверно установить ни криминалисты полиции, ни коронерское судебное разбирательство...
Возвращаясь к фильму «Игра в имитацию», осталось отметить, что авторы картины совершенно умышленно, по их свидетельству, не показывают в финале собственно гибель великого математика (ибо ее тоже окружают свои загадочные обстоятельства). Вместо этого на экране идут заключительные титры с таким примерно текстом:
Алан Тьюринг убил себя в 1954 году, после того, как год подвергался государством принудительной гормональной терапии. Факты дешифрования Энигмы официально оставались государственным секретом на протяжении свыше 50 лет... Математические работы Алана Тьюринга вдохновляли несколько поколений ученых на исследования того, что в науке именуют «машинами Тьюринга», а в мире более известно как компьютеры…
⇡#Это называется имитостойкость
В теории криптографии — как науки о защите информации — имеется специфическое понятие «имитостойкость». Формулируя подоходчивее, суть термина заключается в особом способе передачи сообщения. Так, чтобы содержащаяся в нем информация надежно доходила до получателя — несмотря на всяческие вставки или изъятия фрагментов, а также прочие искажения послания, которые противник может делать на канале доставки.
Иначе говоря, неприятель всегда старается в своих интересах исказить смысл доставляемого сообщения, имитируя его подлинность. Ну а отправитель (автор), в свою очередь, может сам заранее модифицировать свое послание таким образом, чтобы получатель на приемном конце все равно понял подлинную суть информации — несмотря на все ухищрения противника.
Все это, однако, возможно лишь при одном важном условии. Те, кто принимают сообщение, должны быть внимательны к деталям послания.
В самом начале картины «Игра в имитацию» закадровый голос Алана Тьюринга, обращаясь к зрителям, говорит с экрана примерно такие весьма загадочные фразы:
«Вы обращаете внимание на детали? Хорошо. Если вы будете невнимательны, то вы кое-что упустите. Важные вещи. Я не буду делать паузы, я не буду повторять, а вы не будете меня перебивать. Вы полагаете, будто из-за того, что вы сидите там, где вы сидите, а я нахожусь тут, где я, то это вы управляете тем, что будет происходить. Так вот, вы ошибаетесь. Это я здесь управляю. Потому что я знаю такие вещи, которых вы не знаете.
<...>
Но вот все то, что будет происходить далее, начиная с данного момента — это уже не моя ответственность. Это ваша. Обратите на это внимание»…
Ни кинофильм «Игра в имитацию», ни текст данной статьи тем более не могут навязать человеку ответственное восприятие информации, ясное дело. Имитацию правды навязать можно, а вот ответственность — нет.
Но собранных здесь материалов, думается, уже достаточно, чтобы зрители и читатели не только могли бы отличать достоверные факты истории от авторского вымысла, но и понимали бы, с какой целью эти искажения были внесены.
Дополнительное чтение