Успех NVIDIA в сфере ИИ в наши дни сложно отрицать, и руководство компании всячески подчёркивает, что заложенная полтора десятка лет назад экосистема CUDA привела к нынешнему бурному развитию сегмента. Действующий глава Intel считает, что NVIDIA просто повезло, и если бы проект Larrabee не был закрыт, то лидером рынка оказалась бы именно Intel.

Источник изображения: Intel

Довольно необычными соображениями в духе «альтернативной истории» генеральный директор Intel Патрик Гелсингер (Patrick Gelsinger) поделился с аудиторией во время своего выступления в Массачусетском технологическом институте. Свои заявления он сделал в качестве ответа на вопрос о дальнейших планах Intel по стимулированию развития систем искусственного интеллекта. По мнению Гелсингера, выбор графических процессоров в качестве основного вычислительного средства при работе с большими языковыми моделями изначально не был очевиден, и даже NVIDIA на первых порах не делала на это ставку, убеждён глава Intel. По его словам, конкурирующая компания и её основатель Дженсен Хуанг (Jensen Huang) просто оказались «в нужном месте в нужное время».

«Дженсен усердно работал над созданием вычислительных систем с высокой пропускной способностью, поначалу преимущественно для графики, а затем ему очень сильно повезло», — прокомментировал ход развития компьютерной отрасли Гелсингер. Свой первый проект в области ИИ, по данным главы Intel, компания NVIDIA сперва даже не хотела поддерживать, и не видела в этой области перспектив применения для так называемых GPGPU.

Глава Intel также добавил, что если бы его компания около 15 лет назад не зарубила линейку ускорителей Larrabee, то сейчас она бы являлась лидером рынка высокопроизводительных вычислений, превосходя NVIDIA. «Когда меня выгнали из Intel тринадцать лет назад, был закрыт проект, который мог бы изменить ландшафт всей отрасли ИИ», — прокомментировал Гелсингер решение тогдашнего руководства Intel по поводу прекращения развития Larrabee.

Напомним, эти ускорители подразумевали использование множества малых x86-ядер для ускорения параллельных вычислений, включая обработку графики. Однако графическое направление было зарублено в 2009 году, а для сегмента «тяжёлых» вычислений подобные ускорители создавались до 2017 года.

Генеральный директор Intel Пэт Гелсингер (Pat Gelsinger) известен своей откровенной критикой технологических компаний, включая собственную. В интервью изданию Digit он открыто обозначил три главных промаха Intel: неудачный вход в сегмент смартфонов, прекращение работы над ИИ-ориентированным графическим процессором и недостаточное внимание к развитию собственных производственных мощностей.

Источник изображения: Intel

Одной из самых заметных неудач Intel стала попытка завоевать рынок смартфонов. Процессоры Atom, представленные в 2008 году, были разработаны преимущественно для мобильных устройств, но не смогли составить конкуренцию чипам Arm. Первый смартфон на базе Intel появился лишь в 2012 году, и к 2016 году компания отказалась от дальнейших разработок в этом направлении из-за низких результатов.

Другой существенный промах — отмена проекта Larrabee в 2010 году. Этот проект предполагал создание универсального графического процессора, который мог бы стать основой для ИИ-приложений. После ухода Гелсингера из Intel в 2009 году планы по выпуску Larrabee для потребительского рынка и сферы высокопроизводительных вычислений были отменены. Проект Xeon Phi, хоть и продолжил разработку в этом направлении, не имел такой амбициозности и влияния, которые могли бы иметь GPU.

Гелсингер выразил недовольство покупкой Intel пяти компаний в области ИИ, считая эти сделки излишними при условии успешного запуска Larrabee. Он не уточнил, какие именно сделки имелись в виду, но можно предположить, что речь идёт о приобретении Nervana в 2016 году, чья продукция была снята с производства спустя четыре года. Кроме того, инвестиции в размере $500 млн в компанию DeepLabs в 2014 году также не принесли ожидаемого успеха.

Третья ошибка, о которой упомянул Гелсингер, касается стратегии компании в области производства. Intel, обладая одними из самых передовых технологий в области производства микросхем, долгое время использовала их исключительно для собственных нужд. Однако, как отмечает Гелсингер, это было упущением, поскольку открытие производственных мощностей для сторонних заказчиков могло бы принести дополнительную прибыль и укрепить позиции компании на рынке.

Гелсингер особо акцентировал внимание на производственном бизнесе Intel и на новой инициативе IDM 2.0, цель которой — открыть производственные мощности Intel для сторонних заказчиков. Это стратегическое решение позволит компании конкурировать с такими лидерами, как TSMC и Samsung, и увеличить инвестиции в производство, исследования и новейшие разработки.

Однако Гелсингер не упустил из виду и успехи Intel. Покупка компании Habana Labs за $2 млрд в 2019 году и инвестиции в Granulate в размере $650 млн в 2022 году — шаги, которые могут оказаться выигрышными для компании в долгосрочной перспективе с учётом развития рынка систем искусственного интеллекта.

Гелсингер, вновь взявший курс на реформирование Intel, демонстрирует готовность учиться на собственных ошибках. Он открыто говорит об ошибках прошлого, чтобы на их основе строить будущее. Время покажет, насколько успешными окажутся его усилия по возвращению компании на передовые позиции в индустрии, которая неумолимо движется вперёд, не дожидаясь отстающих.